PhiloDream

Знаменитая книга этолога К. Лоренца называется "Агрессия, так называемое зло". Уже, исходя из названия, становится ясно, что автор не считает агрессию чем-то ужасным и неестественным. В первую очередь Лоренц задаётся вопросами: Для чего нужна агрессия? Для чего борются между собой живые существа?

Прежде чем перейти к размышлениям К.

Лоренца непосредственно о человеке, необходимо отметить несколько важных аспектов его концепции касающихся животных. Это необходимо сделать потому, что К. Лоренц является сторонником эволюционной теории Чарльза Дарвина, из чего следует, что все относящееся к животным (в том числе и агрессивный инстинкт) имеет отношение и к человеку. Первое, на чём акцентирует внимание К. Лоренц - это то, что подлинной агрессией можно считать только отношения, складывающиеся между представителями одного и того же вида. Агрессия берет начало из врожденного инстинкта борьбы за выживание, который присутствует у людей так же, как и у других живых существ. Он предполагал, что этот инстинкт развился в ходе длительной эволюции, в пользу чего свидетельствуют три его важные функции.

Первая - это территориальность агрессии. Опасности перенаселения, а, следовательно, и голода, можно избежать лишь взаимоотталкивающим действием особей одного вида, производя пространственные расстановки. В этом состоит огромное ценностное значение внутривидовой агрессии. Во-вторых, агрессия помогает улучшить генетический фонд вида за счет того, что оставить потомство сумеют только наиболее сильные и энергичные индивидуумы. Наконец, сильные животные лучше защищаются и обеспечивают выживание своего потомства.

Кроме этого агрессия обладает спонтанностью. И именно спонтанность делает её наиболее опасным из инстинктов. Если бы инстинкт был просто реакцией на внешние факторы, то положение человечества не было бы столь угрожающим, так как вызывающие реакцию стимулы с приличной долей успеха можно было бы элиминировать.

Одним из первых, кто подчеркивал спонтанность инстинкта вообще, был Зигмунд Фрейд. Он показал, что отсутствие или дефицит социальных контактов делают людей более агрессивными. Центральная нервная система не нуждается в стимуле, она сама продуцирует его, что и дает физиологическое объяснение спонтанности агрессивности, пишет К. Лоренц.

Следующий важный аспект теории К. Лоренца - понятие "ритуализация агрессии". Ученый приходит к выводу, что ритуализация в человеческом обществе присутствует в двух формах:

1. филогенетической, то есть является продуктом эволюции;

2. культурной, является итогом развития культуры.

В обоих случаях ритуал перестает нести в себе изначальную функцию коммуникации и начинает выполнять новую - сдерживание агрессии между представителями одного и того же вида. Ритуализированная агрессия служит хорошей внутригрупповой разрядкой напряжённости.

К. Лоренц считает человека одним из видов животных, эволюционировавшим из других видов. Поскольку наши тела и их физиология обнаруживают явное подобие с телами других животных, фундаментальное сходство должно быть и между нашими поведенческими схемами. Думать о том, что мы существенно отличаемся от них в силу нашего сознания или предполагаемой свободной воли, значит впадать в иллюзию.

Переходя от научного естествознания к вопросу о наличии агрессивного инстинкта у человека, первым делом К. Лоренц призывает человека понять, что он всего лишь часть природы, а не центр мироздания и "венец творения", противостоящий природе как "… нечто иное и высшее". Что же мешает человеку познать свою суть? И вот как К. Лоренц отвечает на этот вопрос. Три препятствия мешают человеческому самопознанию. Первое, самое примитивное - это образное восприятие. Именное образное восприятие, а точнее его особенности заставляют человека видеть в обезьяне не просто животное, а некое карикатурное подобие человека. Особенно, по утверждению самого К. Лоренца, это относиться к шимпанзе. Восприятие мешает человеку поверить в своё животное происхождение.

Второе препятствие самопознания - это неприятие человеком законов естественной причинности. Многие люди склонны предполагать, что их действия оправданы некими высокими целями, а не случайными причинами.

И, наконец, третья, и самая главная причина, препятствующая самопознанию - это наследие идеалистической философии, по крайней мере, в западной культуре, пишет К. Лоренц. Деление людей на "материалистов" и "идеалистов" вышло за рамки философского рассуждения. "Мир вещей, который идеалистическое мышление считает в принципе индифферентным в отношении ценностей, и мир человеческого внутреннего закона, который один лишь заслуживает признания ценности. Такое деление замечательно оправдывает эгоцентризм человека, оно идет навстречу его антипатии к собственной зависимости от законов природы и, потому, нет ничего удивительного в том, что оно так глубоко вросло в общественное сознание". [9]