PhiloDream

В гносеологическом плане под истиной понимается не свойство са­мого бытия, ценностных переживаний человека или продуктов его гуманитарного творчества, а также не формальная характеристика языковых структур и формул, а в первую очередь содержательная ха­рактеристика человеческих знаний, особенно философского и научно­го характера.

К различным истолкованиям истины в этом важней­шем аспекте мы и переходим. В их характеристике мы постараемся быть краткими, учитывая, что этот вопрос достаточно подробно ос­вещен в монографиях и учебных пособиях.

Классическая (или корреспондентская) концепция. Здесь под исти­ной понимается соответствие человеческих знаний реальному поло­жению дел, какой-то объективной действительности. В явной форме классическую концепцию можно найти уже у Платона и Аристотеля. При этом соответствие знания (идей) действительности может пони­маться двояким образом, в зависимости от того, как трактовать саму эту объективную действительность. Это может быть соответствие че­ловеческой мысли объективной природной действительности (Арис­тотель), а может быть ее соответствие идеальному бытию вечных идей (Платон). Однако, какую бы общеметафизическую гносеологическую установку мы ни заняли (реалистическую или платоническую) в клас­сическом понимании истины, оба аспекта соответствия обязательно будут присутствовать.

Так, в случае реалистической (и даже материалистической) пози­ции все равно будет присутствовать момент соответствия человечес­ких знаний каким-то объективным идеальным сущностям. Рассмот­рим суждение «классическая механика представляет собой научную теорию». Данное суждение истинно, ибо классическая механика Ньютона соответствует всем характеристикам идеального конструкта под названием «теория». Вместе с тем в платонической версии теории соответствия суждение «имя данного человека — Сократ» есть истин­ная констатация его существования в реальном мире.

Нетрудно заметить, что платонические теории соответствия могут сливаться с онтологическим пониманием истины как подлинного ду­ховно-идеального бытия, которое может непосредственно созерцать­ся и переживаться человеком, а реалистические варианты классичес­кого подхода к истине могут сближаться с ее онтологической трактовкой в смысле законо- или идеалосообразного бытия какого-либо явления или предмета.

Классическая концепция всегда была и до сих пор остается наибо­лее влиятельной не только среди философов, но и среди ученых, ибо в наибольшей степени соответствует их интуитивной вере в то, что они не творят научные гипотезы и теории по своему собственному усмотре­нию, а познают нечто в самом бытии и что полученное ими знание не фикция, а вскрывает объективные закономерности мироздания.

Однако при внимательном философском анализе классической концепции (особенно в ее материалистической версии) в ней обнару­живается ряд серьезных трудностей:

Мы никогда не имеем дело с действительностью самой по себе, а всегда с ее чувственным или рационально структурированным обра­зом. Мир как бы заранее субъективно упорядочен нами еще до того, как мы начали проверять истинность знаний на соответствие с ним. Если же мы имеем дело с проверкой теории на ее соответствие фак­там, то ведь и факт науки — это всегда первично отобранное и концептуально оформленное нашим разумом образование. О какой объ­ективной действительности здесь может идти речь?

Ряд сложностей возникает с суждениями логики и математики. Они описывают объекты, которым иногда просто нечего поставить в со­ответствие в реальном мире. Здесь достаточно указать на мнимые числа.

Непонятно, как быть с универсальными номологическими суж­дениями в науке, ведь в повседневном бытии мы имеем дело только с единичными процессами и событиями. Всеобщее нам нигде и никак непосредственно не дано, кроме как в нашем собственном разуме.

В классической концепции возникает ряд парадоксов, если объ­ектом высказывания служит его собственное содержание. Один из са­мых знаменитых примеров подобного рода — парадокс лжеца, где суж­дение лжеца «я лгу» невозможно однозначно оценить как истинное или ложное. Попыткой избавиться от парадоксов последнего рода является «семантическая теория» истины А. Тарского, уточняющая его класси­ческое аристотелевское понимание и позволяющая за счет разведения языка-объекта и метаязыка избегать парадоксов типа парадокса лжеца.